Неточные совпадения
Самгин
попросил чаю и, закрыв дверь кабинета, прислушался, — за окном топали и шаркали шаги людей. Этот непрерывный шум создавал впечатление работы какой-то
машины, она выравнивала мостовую, постукивала в стены дома, как будто расширяя улицу. Фонарь против дома был разбит, не горел, — казалось, что дом отодвинулся с того места, где стоял.
Семеныч «ходил у парового котла» в ночь. День он спал, а с вечера отправлялся к
машине. Кстати сказать, эту ночную работу мужа придумала Марья, чтобы Семеныч не мешал ей пользоваться жизнью. Она сама
просила Кишкина поставить мужа в ночь.
Догадался я только, что Видоплясов находится в каком-то бедственном положении,
просит моего содействия, в чем-то очень на меня надеется, «по причине моего просвещения» и, в заключение,
просит похлопотать в его пользу у дядюшки и подействовать на него «моею
машиною», как буквально изображено было в конце этого послания.
Учитель физики
просил позволения его превосходительства убить кролика под колпаком пневматической
машины и голубя лейденской банкой.
Даже когда «
машина» в трактире начинала играть что-нибудь заунывное, он ощущал в груди тоскливое томление и
просил остановить «
машину» или уходил от нее подальше, чувствуя, что не может спокойно слушать этих речей без слов, но полных слез и жалоб.
— Постой, — сказал он, ткнув палкой в песок, около ноги сына. — Погоди, это не так. Это — чепуха. Нужна команда. Без команды народ жить не может. Без корысти никто не станет работать. Всегда говорится: «Какая мне корысть?» Все вертятся на это веретено. Гляди, сколько поговорок: «Был бы сват насквозь свят, кабы душа не
просила барыша». Или: «И святой барыша ради молится». «
Машина — вещь мёртвая, а и она смазки
просит».
Нет, развинтился… Испортилась
машина… Спать хочу ужасно, глаза слиплись, но нет сил уснуть… Смиряюсь,
прошу прощения, виноват, молчу… Делайте, что знаете, и думайте, что знаете…
Кроме того, я
попрошу вас ознакомиться и с
машиной корвета и знать ее, чтоб потом, когда вам придется быть капитанами, не быть в руках механиков.
Это было уже в начале 1901 года. Весною этого года я был выслан из Петербурга. Поселился в Туле. Изредка получал письма от Александры Ивановны. Писала она о своей жизни очень сдержанно. Раз, после долгих извинений,
попросила у меня взаймы полтораста рублей на покупку вязальной
машины, — что будет выплачивать долг частями. А еще через год я получил от нее такое письмо...
Об инженере же, которого мы
просили послать, чтобы он прибыл ранее
машин и мог сделать нужные для них приспособления в постройках, нам писали, что такой инженер нам будет немедленно послан; что зовут его Гуго Пекторалис; что он знаток своего дела и имеет железную волю для того, чтобы сделать все, за что возьмется.
И до того эта во мне уверенность явилась, что я даже градоначальнику заявил, что отставной корнет Савин проживает близ Тулы в именьи Руднево, а потому и
прошу дескать сообщить местным властям о приведении приговора санкт-петербургского мирового съезда над ним по моему делу в исполнение, а сам на
машину и покатил…
В дверь раздался почтительный стук. Вошли спорщики. Буераков
просил разрешить их спор: почему в пятилетке такой напор сделан на железо, уголь,
машины в ущерб прочему?